Лондон, мать! Сага о современных женщинах - Дарья Протопопова
«Интересный райончик», – подумала про себя Лариса и постучала в дверь.
* * *
Спустя несколько минут все три гостьи уже сидели на лавочках из сплавной, обточенной морем древесины, на небольшом патио, перед открытой настежь садовой дверью. От ароматно дымившей жаровни веяло расслабляющим теплом; оно особенно приятно грело спину самой юной из дам, итальянки Сильвии, одетой слишком легко для солнечного, но не знойного августа. Мистер Ч. уже пошел за пледом, который сам и предложил, взглянув на ее обнаженные плечи, на тонкие бретельки летнего платья. Дамы тем временем с радостью согласились на предложение Ларисы откупорить «Моэт», ею же принесенный в специальном охлаждающем термопакете.
– Вы знаете, почему мне нравится это шампанское? – затараторила Лариса, как всегда, нарочито экспансивная с незнакомыми людьми. – В его названии есть русская буква «ё».37 Когда разбегаются глаза перед винными стеллажами, всегда приятно увидеть слово «Моёт», оно выглядит почти как my38 по-русски. Увидишь его – и вопрос с покупкой решен, my значит my!
– Я не пью шампанского из патриотизма, только просекко, – пошутила Сильвия. – Вернее, не покупаю. А пью я, в принципе, всё, особенно в хорошей компании. Что? Плед? Да, не откажусь, я, как всегда, оделась слишком оптимистично для Лондона. – И она проводила мистера Ч. притворно-виноватой улыбкой.
Лариса с Сильвией одновременно перевели взгляд на Фей Фей. О чем говорить по душам с сурового вида китаянкой, одетой в джинсы и рубашку-размахайку, они не знали. На языке вертелось классическое «А вы откуда?», но Лариса сама ненавидела этот вопрос, а Сильвию совершенно не интересовало, откуда сидящие напротив нее люди, она в последние месяцы вообще решила никем не интересоваться, не поддерживать болтовню в гостях, а просто наблюдать за всеми (особенно за мужчинами) с загадочной отрешенностью.
– Nice ass!39 – Фей Фей, поняв, что от этих белых овец интересного разговора не дождешься, сама решила, как говорится, «разбить лед» и многозначительно кивнула на дверной проем, в котором скрылся их общий фитнес-инструктор.
Лед не просто разбился, а взорвался гортанным смехом Ларисы и аплодисментами Сильвии.
– Brava, brava! – воскликнула итальянка. – О чем еще говорить на барбекю у мистера Ч., кроме как о бесспорных достоинствах хозяина!
– А вы видели его в плавках? – не ослабляя напора, продолжала Фей Фей. – He is well ripped!40
Последняя фраза прозвучала как заправская словесная распальцовка. Фей Фей иногда бросало в сленг лондонских трущоб, особенно когда окружающие начинали коситься на нее как на диковинку, словно вчера прилетевшую из зараженного Уханя.
– Я перестала ходить в бассейн после одного неприятного случая в раздевалке, – сказала Лариса, морщась, словно ей на зуб попал заплесневелый орех. Решив про себя, что перед ней сидят такие же маргинальные члены лондонской диаспоры, как она сама, Лариса решила немного «приспустить броню». – В этой стране, – и она глянула в глаза Сильвии и Фей Фей, словно приглашая их в сообщницы, – даже в раздевалке для матери и ребенка нельзя расслабиться. Того гляди налетит какая-нибудь алкоголичка и начнет тебя оскорблять. В России алкоголики по бассейнам не ходят: они купаются исключительно в природных водоемах!
Лариса уже собралась нырнуть в свою новую любимую тему превосходства России над Англией (Кирилл не раз пытался ее предостеречь, но безрезультатно), но тут вернулся мистер Ч. с пледом.
– Простите, что так долго, Лилит понадобилось кое-что со мной обсудить. Ей пришлось срочно уйти к подруге: у той какая-то неописуемая драма. Ее соседка все-таки покончила с собой. Я говорю «все-таки», потому что никто не верил, что она это вообще сделает. Пырнула сама себя ножом, представляете? Но зачем я вам это рассказываю, о таких вещах не говорят. Просто я сам немного в шоке. Мать двоих детей, такая приятная семья из Польши, я сам их видел несколько раз. Бедный муж…
Подав плед Сильвии, он с нахмуренным лицом отошел к жаровне положить на угли решетку с сосисками. Разобравшись с едой, ушел обратно в дом и (гостьям было видно) выпил подряд три рюмки водки. Закрыв графин и утерев рот, постоял немного не шевелясь. Тряхнул головой и широкими шагами вернулся на патио, где резко сел в брезентовое кресло-раскладушку между скамейками. Кресло прогнулось до земли, но мистер Ч. невозмутимо вытянул вперед кряжистые, начинающие седеть ноги, обутые в сабо защитного цвета, и улыбнулся немного хмельной улыбкой. Неприятные новости отодвинулись на задний план, и никто из гостей не счел уместным расспрашивать хозяина о чужой для них трагедии.
– Дамы, – собравшись с мыслями, сказал мистер Ч., – скоро будет сделан первый шаг к райскому наслаждению! Мужская часть сегодняшней компании, к сожалению, задерживается, но, надеюсь, ненадолго. Сильвия, я специально не стал приглашать никого из итальянцев. Я знаю, у тебя на них теперь аллергия.
– В настоящее время у меня аллергия на всех мужчин, независимо от национальности, – ответила Сильвия. – Кроме тех, конечно, кто меня кормит и приносит мне пледы, – поспешила добавить она, но не глядя на мистера Ч., иначе ее слова показались бы откровенным флиртом.
– Мистер Ч. – лучший мужчина в мире! – сказала Фей Фей, разливая по бокалам остатки шампанского и подавая самый полный бокал адресату комплимента. – Он кормит особо проголодавшихся после тренировок посетительниц нашего фитнес-клуба. Всё это, конечно, чистый пиар, совершенно невинный.
– Вот именно, совершенно невинный! – подтвердил мистер Ч. – Кто из нас не шел на сделку с совестью ради успешной карьеры.
– Не мне судить, я работаю менеджером в «Теско», – вдруг обиженно сказала Фей Фей.
Чувствуя повисшую в воздухе неловкость, Лариса подняла бокал.
– За мистера Ч.! И миссис Ч., которая гостеприимно разрешает наполнять ее дом дымом барбекю! – Каким бы симпатичным ни казался ей мистер Ч., чувство женской солидарности заставляло Ларису встать на сторону его жены.
– За Лилит! – сказал мистер Ч. и чокнулся со всеми поочередно.
Последовала минутная тишина, пока все смаковали игристое. Утихшие гостьи различили приглушенную музыку, звучавшую из колонки, подвешенной к единственному деревцу на участке.
– Ах да, – кивнул на колонку мистер Ч., – французский поп восьмидесятых. Лилит нашла французский радио-стрим, я ни слова не понимаю, но настроение улучшает!
– Лилит – это же что-то библейское, – спросила (вернее, авторитетно заявила) Фей Фей.
Сильвия и Лариса снова посмотрели на нее с удивлением.
– Что, азиаты не могут разбираться в христианских суевериях? – парировала Фей Фей, перехватив их взгляд. – Между прочим, я шесть лет проучилась в католической школе. Хотя там о Лилит, конечно, не рассказывали. А жаль, уроки религии прошли бы гораздо интереснее. Нет, о первой жене Адама я узнала от моего покойного брата: он обожал сериал «Настоящая кровь». Лилит – праматерь всех вампиров, ммм.
– Точно! Я нашла ее в интернете, – помахала экраном телефона Сильвия. – Лилит – белая девушка двадцати лет, внешность супермодели, сильная и воздушная. Полная фронтальная нагота. Появляется в пятом сезоне сериала.
– Вот именно, сильная и воздушная, – продолжила вспоминать Фей Фей. – Ее играла Джессика Кларк, плод любви между Индией и Нигерией, поэтому странно, что там написано «белая».
– Я тоже вспомнила Лилит, – подключилась Лариса. – Есть такая картина английского художника Россетти. Леди Лилит, белая девушка, сидит в кресле и расчесывает свои роскошные рыжие волосы. Но кто знает, какого цвета была кожа у настоящей
